Мак Рейнольдс - Божественная сила [Недремлющее око. Пионер космоса. Божественная сила ]
— Хиханьки, — простонал Эд. — Спокойной ночи.
Глава XII
Эд как раз собирался сесть за завтрак и утреннюю газету, когда появился запыхавшийся полковник Фредерик Уильямс. Эд Уандер поднял на него взгляд.
— Специальное собрание в кабинете мистера Хопкинса, Уандер, — выкрикнул он.
— Я еще не закончил завтрак.
— Нет времени. Несколько важных событий.
Эд свернул газету и сунул ее в карман куртки, одним быстрым глотком выпил кофе и встал.
— Ладно, пошли.
Он вышел вслед за полковником. Его собственные охранники, Джонсон и Стивенс, присоединились к ним в холле. Вот вам стиль работы бюрократов, решил Эд. Вчера они послали его в Элизиум, прямиком в лагерь предполагаемого врага, и даже детского духового ружья не дали в качестве защиты. А здесь, в штаб-квартире комиссии на верхушке Нью Вулворт Билдинг, считается, что ему небезопасно ходить по коридорам без охраны.
Хопкинс был не один. Вообще говоря, в его кабинете была целая толпа народа. На этот раз Эду были знакомы почти все присутствующие. Брейсгейл, генерал Крю, Базз и Элен, полковник Уильямс, и наиболее важные сотрудники команды проекта «Таббер», возглавляемого Эдом. Надо полагать, из всех различных ветвей, расследующих катастрофу, команда Эда быстро приобретала самое важное значение.
Когда все расселись, Хопкинс обратил на них пронзительный взгляд, особо выделив Эда и Базза Де Кемпа. Он произнес:
— Прежде чем мы перейдем к докладу мистера Уандера о поездке в Элизиум, у нас есть еще пара других происшествий. Мистер Оппенхеймер?
Билл Оппенхеймер, тот, который первоначально вместе с майором Дэвисом поднял приоритет Эда и Базза до чрезвычайного, поднялся на ноги, как всегда, заметно нервничая.
— Говоря вкратце, — сказал он, — очень маленькие дети, все идиоты и большинство слабоумных не затронуты.
— Не затронуты чем? — громыхнул генерал Крю.
Оппенхеймер посмотрел на него.
— Всеми проклятиями. Они могут даже слышать радио и смотреть телевизор.
Билл Оппенхеймер сел.
— Мистер Ярдборо, — сказал Хопкинс.
Встал Сесил Ярдборо.
— Это очень предварительные сведения. Мы только начали работу в этом направлении, но теперь, когда мы связались с кафедрой парапсихологии Дьюкского университета, дело пойдет быстрее. — Он посмотрел на Эда Уандера, словно ожидая, что тот будет против того, что Ярдборо собирался сказать. — Один из наших сотрудников, имеющий богатый опыт в области экстрасенсорики, предложил научное объяснение возможностей Таббера.
Он бы не привлек большего внимания, даже если бы внезапно взмыл в воздух.
— Доктор Джефферс предполагает, — продолжал Ярдборо, — что Иезекиль Джошуа Таббер имеет телепатические способности, выходящие далеко за пределы тех, которые встречались до сих пор. Причем сам он может об этом не подозревать. Большинство телепатов могут связаться одновременно только с одним человеком, некоторые — с двумя или тремя. Об очень немногих известно, что они передавали мысль большему количеству людей, и то на очень ограниченном расстоянии. — Ярдборо обвел их глазами. — Доктор Джефферс считает, что Таббер — первый человек, который способен телепатически связываться со всем человечеством одновременно, независимо от их языковой принадлежности.
Брейсгейл, который сидел, положив ногу на ногу, поменял их местами. Он мягко произнес:
— Какое это имеет отношение к проклятиям?
— Это всего лишь половина гипотезы Джефферса, — сказал Ярдборо. — Он также считает, что Таббер способен гипнотизировать людей посредством телепатии. То есть ему не нужно находиться рядом с человеком, которого он гипнотизирует. Он может быть на любом расстоянии от него.
По комнате прошел вздох словно бы облегчения.
— Не вяжется, — прямо заявил Эд Уандер.
Они повернулись к нему, и, казалось, все взгляды были свирепыми, даже взгляды Базза и Элен.
Он развел руки ладонями кверху.
— Ладно, ладно. Я знаю. Все хотят, чтобы вязалось. Люди так устроены. Они сходят с ума, если случается что-то, на что нельзя приклеить этикетку. Им просто ВО ЧТО БЫ ТО НИ СТАЛО нужно иметь объяснение. И все же этот доктор Джефферс не объясняет способностей Таббера. Конечно, это объяснение может сгодиться для радио-телевизионного проклятия, даже для кинопроклятия. И даже проклятие, наложенное на музыкальные автоматы, можно объяснить таким образом.
— Проклятие на музыкальные автоматы?! — не выдержал кто-то.
— Мы уже начали получать сообщения по этому поводу, — ровным тоном сказал Хопкинс. — Продолжайте, мистер Уандер.
— Однако это не объясняет того, что Таббер сделал физически. Запечатывания прорези для монет в автоматах автостоянок. Попадания молнии в ночной клуб, потому что его владелец устраивал шоу, в которых был стриптиз с участием подростков. Это не объясняет даже порванных на расстоянии гитарных струн.
Джим Уэстбрук, который сидел на углу с противоположной стороны стола, и которого Эд заметил только сейчас, сказал:
— Может быть, этот парень только ПОДУМАЛ, что струны порваны, потому что был под гипнозом Таббера.
Но непохоже было, что великий инженер-консультант сам верил в то, что говорил.
— Мы просто не знаем, — сказал Эд. — Может быть, есть такое качество в самой природе: когда возникает необходимость в личности определенного типа, раса порождает такого человека. Быть может, природа сочла, что именно сейчас нужен человек с такими способностями, как у Таббера. Когда был нужен Ньютон, родился Ньютон. Можем ли мы объяснить его? Во времена Возрождения в таких городах, как Флоренция, был всплеск супер-гениев. Может ли кто-то объяснить фантастические способности Леонардо и Микеланджело? Черт его знает. Просто пришло их время. Расу НЕОБХОДИМО было вытащить из темного времени.
Дуайт Хопкинс вздохнул и провел худой рукой по рту и подбородку.
— Хорошо, — сказал он. — Тем не менее, мистер Ярдборо, проследите за тем, чтобы направление исследований доктора Джефферса продолжалось. Чрезвычайный приоритет. Мы не можем оставлять неисследованными возможные варианты. Угроза всей нашей нации растет в геометрической прогрессии.
— А теперь, — продолжил Хопкинс, — мы переходим к другому, очень неприятному вопросу. Генерал Крю, прошу вас.
Генерал тяжело поднялся на ноги, и еще до того, как он открыл рот, его лицо приобрело цвет красного дерева. Он взял со стола Хопкинса газету и потряс ею в воздухе.
— Кто тот предатель, который проболтался обо всем, АП-Рейтер?!
